Глава третья


На узкую койку Павел просто падал. Весь день или как тут, на космической станции, это называется, он занимался физухой и тренировкой с шариком. С последним все складывалось так себе – поднимать мог, удерживать мог, а вот нормально отшвырнуть нет. Когда Головин отправлял его в полет, тот не напоминал пулю или стрелу, скорее удаляющийся в безветренную погоду воздушный шарик – медленно, неторопливо. А пересекая границу в три метра просто падал на пол. Но Тирай заверял, что это получится само собой. Кроме начальника станции Павел никого больше так и не увидел. Обедали и ужинали они вдвоем, причем Тираю было очень интересно послушать про жизнь и устройство дикого мира. Последний такой был найден лет триста назад, когда он был еще подростком и подобными вещами не интересовался. На вопросы же Головина о вселенной он отвечал скупо, не давая наемнику никакой информации, которая могла повлиять на его мировосприятие. Им важно, чтобы Павел попал на Эксиолу таким же, каким оставил родной мир. Но байки и полит информацию слушал охотно, для него война с соседним государством – варварство и пережиток. Да, в его мире войны тоже случались, колонии исправно поднимали бунты, но это были целиковые планеты, на которых единое правительство, население относилось к одному народу, и ресурсы принадлежали всей планете.

– Ну, ты же не дружишь со всеми своими соседями? – поинтересовался Павел. – Кому-то завидуешь, кто-то раздражает тебя своей позицией, ведь не могут быть все хорошими для всех. Вот так и у нас, наших соседей одни уроды из-за океана обманули и натравили на нас, пришлось упреждать удар, чтобы не стать историей. Да, там много разных факторов. Ладно, Тирай, мне этих споров еще дома хватило. Может, покажешь вашу звездную карту? Страсть, как интересно взглянуть на мир.

Тирай в очередной раз покачал головой.

– Не нужно вам этого, Павел. Как вы сегодня сказали, во многих знаниях – много печали, вы начнете думать о величине вселенной, о мирах и населяющих их народах, а вам нужно думать, как шарик оттолкнуть.

Головин отмахнулся, уже понял, что бесполезно, и даже по приборам, которые он видел в лабах, ему не дали никакой полезной информации. Так, название, да что примерно делает. Он пробовал смухлевать и использовать ИИ, но тот молчал и никак не реагировал.

Проснулся Павел опять по команде «вставай» в своей голове, все те же шесть часов сна. День повторился, только теперь добавились часы по изучению планеты, на которой ему предстояло действовать. Надо сказать, посмотреть было интересно. Сначала ему показали несколько записей, сделанных в самом начале наблюдения, после того, как разведывательный катер достиг атмосферы и разбился о какой-то энергетический щит неимоверной мощи. Дальше посылали только роботизированных наблюдателей. Экспериментировали с формой, с маскировкой, с размерами, результат остался таким же – даже дрон размером с иголку не смог проникнуть за барьер. Остался только вариант с визуальным наблюдением. И вот уже долгие годы крохотный экипаж станции висел на орбите и смотрел на Эксиолу. Сами аборигены в космос не стремились, хотя в воздушном пространстве летали довольно активно. Картинку системы наблюдения станции давали хорошую, можно было рассмотреть внешность конкретных людей, детали одежды. С виду – люди, как люди. Стиль одежды больше всего напоминал готический, или что-то вроде стимпанка, хотя, все же неверный термин, но Павел был не в состоянии выразить его точнее. Платья полуоткровенные, а иногда и совсем откровенные, жилетки, блузы, котелки и цилиндры, мужчины таскали с собой трости. Но при этом цивилизация в паре моментов обогнала мир Головина лет на сто – у них имелись летающие в паре метров над брусчаткой экипажи, причем довольно шустро, форму их можно было охарактеризовать стилем машин тридцатых годов – большие, блестящие. Какие-то существа, явно искусственного происхождения, выполняли различную работу. Больше всего они напоминали роботов, только выглядели как механические игрушки. Здания готические, со шпилями, барельефами, колоннами. Старая, старая Англия. Но вот кое-что выбивалось из привычного – прямо над центром города метрах в ста висел объект, обода вокруг черного шара, который искрил молниями. На вопросительный взгляд Павла Тирай только пожал плечами, это могло означать только одно – тот был без понятия о том, что это такое.

Головин продолжил смотреть фильму. Внутри городов в транспорте жители Эксиолы не слишком нуждались, они возникали и исчезали на круглых, слегка светящихся площадках, которые он условно обозначил для себя как телепорты. И когда спросил об этом Тирая, тот подтвердил, что аборигенам известен секрет не совсем мгновенного перемещения в пространстве, и принцип его не такой, как использовали народы, населяющие вселенную. Поэтому этот мир так и заинтересовал Изначальных.

– Смотри сюда, – начальник станции указал на небольшую окраинную площадь довольно внушительного города, в котором, по прикидке Головина, жило с пяток миллионов людей. Он укрупнил картинку так, что люди стали видны совершенно отчетливо, словно снимали с коптера, висящего метрах в тридцати над землей.

Головин с интересом наблюдал за разворачивающимися событиями. Две группы людей, одетых в простую городскую одежду, вступили в схватку между собой. Надо сказать, это было познавательно. Поначалу все начиналось вполне прозаично – рукопашка, обычная уличная, дикая, без правил, садануть коленом по яйцам, выдавить глаз, порвать рот, раздавить каблуком сапога кисть. Минуты две они так и бодались, потом в ход пошли различные сопутствующие предметы – биты, ножи, дубинки, кастеты. Почему сразу с этого не начали? Для Павла было загадкой.

– Ничего интересного, обычное дело для моего мира, – откинувшись на третьей минуте на удобную мягкую спинку парящего кресла, прокомментировал действие Головин. – Думаю, выиграют те, что справа, дерутся злее и толковей, командир у них в драку не полез, а грамотно руководит. Если впишется, чтобы поддержать авторитет, то только в последний момент.

– Торопишься, – с усмешкой прокомментировал Тарий. – Если бы у тебя что-то было, я бы заключил с тобой пари, и ты бы проиграл.

– Я бы не стал спорить, – отозвался Павел.

Он снова сосредоточился на картинке. Еще с минуту продолжалось обычное месиво, правые победили, с левой стороны остался всего один боец, он крепко стоял на ногах, возвышаясь над тремя поверженными противниками.

– Смотри внимательней, – наставительно произнес Тирай.

Но в этом не было нужды, Головин и так с интересом разглядывал единственного представителя проигравшей группировки. Вот тот запустил руку в карман. Головин присмотрелся, перчатка на правой руке была необычной, он заметил пару каких-то кристаллов, которые начали светиться именно в этот момент. Из кармана на свет появился алый шар размером с бильярдный, он взял его в обе руки и резко повернул половины в противоположенные стороны. И тут же тот вспыхнул алым, после чего мужик резко подкинул его вверх метра на три. Враги, видимо, прекрасно понимали, что происходит, и бросились врассыпную. Да вот только далеко не убежали. Из шара в спины бегущих ударили короткие алые молнии, только мужик в перчатке управлял шаром, выбирая цели. Все, до единого, повалились на плиты площади, застыв изломанными куклами, из-под некоторых расплывались кровавые лужи. Даже умный главарь последних не успел ничего сделать, его обожженное до мяса почерневшее лицо было отлично видно.

– Неслабо жахнуло, – прокомментировал Головин. – Хорошая гранатка, нам бы такие нацистов давить. А почему автора не тронула?

Тирай пожал плечами.

– Возможно, она расценивала его, как своего. Думаю, перчатка – управляющий элемент, а других людей на вечерней площади нет, похоже, местные знали, что случится стычка двух банд, и держались подальше. Смотри, это еще не все.

Выживший поднял руку, и алый шар опустился ему на ладонь, ту, которая в перчатке. Он снова сделал вращательные движения, словно соединил его обратно. И тут, наконец, проснулись городские власти, прямо из пустоты на площадь шагнули несколько людей в темных длинных плащах с прикрытыми лицами. Вместе с ними пришли три железные, а может, и не железные, игрушки, или, как для себя Павел их окрестил, големы. Бежать бандиту было некуда. Он снова активировал свой шар, но на этот раз он не сработал, висел себе у того над головой и висел. Рука одного из мужчин окуталась странным багровым светом, он вытянул ее и поманил шар, который послушно влетел в его ладонь. Деактивировав устройство, страж порядка сунул его в карман. Затем что-то произнес, обращаясь к бандиту. Тот скривил рожу в стиле «хрен вы меня возьмете, волки позорные» и вытащил из другого кармана рукоять от ножа, которую перекинул в правую руку, и из нее тут же появилось полуметровое узкое призрачное лезвие.

Черный никак не прореагировал, только сделал знак своим игрушкам, и те с невероятной скоростью, сжимая в руках какие-то шесты, по которым бегали электрические разряды, ринулись на бандита. Что ж, дальше ничего интересного не было, железки уложили сопротивленца в три секунды, он смог ударить только один раз, отрубив голему кисть, после чего тело подняли и утащили в пустоту. Черные в сопровождении пострадавшей железяки обошли побоище и, добив тех, кто был, видимо, еще жив, прихватив с собой артефактный нож, ушли так же, как и пришли.

– Очень интересно, – озвучил увиденное Павел. – А у них только контактное оружие или есть и дальнобойное? И что насчет огнестрела?

– Того, к чему ты привык, тут нет. Вообще нет огнестрельного оружия. Почему? Мы не знаем. Дальнобойное имеется, не хуже ваших пистолетов и винтовок, но на каких принципах оно работает, понятия не имеем. Скорее всего, это зависит от уровня создателя или владельца работать с энергией, поскольку пользоваться им могут далеко не все. Ну, во всяком случае, к такому выводу мы пришли. Да что я рассказываю, сейчас покажу.

Следующие два часа Павел изучал методы и возможности вероятных противников. Надо сказать, интересно. Были у них действительно винтовки, которые стреляли белыми энергетическими шариками, как только заряд поражал цель, следовала небольшая вспышка, и тело зависало в воздухе. Правда, при этом никаких видимых повреждений Головин не заметил, кроме того, что на землю падал труп с белым от ужаса лицом, а через несколько мгновений исчезал и странный снаряд. Были и другие заряды с уже привычным действием, некоторые поджигали, другие промораживали, и нечто, напоминающее кислоту. Но вот что странно, этих вещей было очень мало, настолько, что одновременно на поле боя использовалось не больше десятка таких артефактных стволов, и только у офицеров, остальные аборигены имели более простые, но чаще предпочитали резать друг друга холодняком или стрелять из самострелов, напоминающих арбалеты, которые тоже имели кое-какие артефактные улучшения, но не слишком отличающиеся от того, к чему привык он.

– Из тысячи часов записей, – вздохнул Тирай, когда Головин попросил поставить еще парочку, – я отобрал самые интересные. Но пора переходить к катастрофе, времени мало. А тебе еще нужно с телекинезом освоиться.

Павел вздохнул, вот с этим дело не шло совсем. Тирай даже вызвал одного из техников, вроде это был старший Тор. И тот показал класс, вошел на тренировочную площадку, поднял с пола взглядом три мячика, затем покружил их над головой и как-то неуловимо отправил в мишени, которые стояли треугольником, причем две из них были основанием справа и слева за спиной.

– Долго тренировался? – спросил Головин, когда техник покинул площадку.

– Тут ничего сложного нет, – пожал тот плечами, – концентрация, видение окружающего пространства. Я ведь не всегда техником был, моя должность по совмещению ликвидатор угрозы для персонала станции. Раньше был в частной армии правителя планеты Голг. Но это так, забава. Тренируйся. С одним я могу еще с учебы, когда только имплантат поставили, примерно за неделю. А вот с тремя… На это ушло с полгода. Только я не с шариками тренировался, а с различными острыми предметами, вроде железяк, которые твое тело насквозь пробьют. Я видел, как ты тренируешься и отрабатываешь удары, хочешь, с младшим моим братишкой сойтись в тренировочном поединке?

– А чего не с тобой?

– Военные модификации, – ответил Тор. – Случайно покалечу, вовек не расплачусь. А братец – любитель кулаками в питейных домах помахать, вам с ним будет интересно.

– Ну, тогда вечером попробуем с Теком, – согласился Павел.

Запись с гибелью большинства населения Эксиолы не сказать, что произвела впечатление, не было ни мировой войны, ни ядерных взрывов, ни вирусов, все случилось как-то прозаично. Просто в одно прекрасное утро от одного из артефактов, висящих над не слишком крупным городом, в сторону соседнего выстрелила серая нить. Она ударила в шар между игл, и из него вылетело уже две. И так дальше, разрастаясь по всей планете. Люди на улицах останавливались, задирали головы вверх, не понимая, что происходит. А затем экран, который защищал планету, стал плотным и непроницаемым.

– Мы вели непрерывную запись, – пояснил Тирай и ускорил запись, – щит прояснился спустя год и два месяца. Мы не смогли понять, что случилось, но к этому моменту мир погиб.

Головин увидел только мертвые города. Нити, связывающие артефакты, изменились, теперь с них свисала бахрома, длинная, достающая до земли, и стелилась по ней тонкими нитями, расползаясь по округе. Она была везде – в городах, в лесах, каменистых пустынях.

– Вот что нам удалось запечатлеть спустя несколько месяцев.

Головин сосредоточился на картинке. Двое мужчин крались по окраине города, у обоих на глазах были какие-то очки. Они шли очень осторожно, активно вертя головами и внимательно смотря, куда ставят ноги. Неожиданно один оступился и задел одну из серых нитей, и оба бросили бежать. Они неслись так, словно за ними гналась сама смерть. Вот только от этой дамочки с косой не убежишь. Из стен начали появляться полупрозрачные силуэты, отдаленно напоминающие человеческие, которые скользили вслед убегающим. Те неслись, как сумасшедшие, задевая новые нити, и количество призраков, или фантомов, росло. Первый бегун несколько раз вскидывал руку с зажатым в нем предметом, который видно не было. Фантомов отшвыривало с дороги, двоих даже расплескало, превратив в лужи на грязной брусчатке. Но, видимо, заряд оружия был сильно ограничен, поскольку мужчина с грустью на лице опустил руку и сунул девайс в карман. Вскоре призрачные силуэты окружили незадачливых путешественников. Один из них в итоге дотянулся до того, что потревожил сеть, тот замер с ужасом на лице, из него отделилось какое-то полупрозрачное облако, которое было поглощено фантомом, а на землю упал высохший до состояния мумии труп. Напарник погибшего, понимая, что все кончено и его ждет такая же судьба, с выражением обреченного на лице упал на колени. Все повторилось – прикосновение, поглощение, назовем это душой, высохшее тело. Призраки с минуту постояли над останками, после чего начали втягиваться в стены домов. Вскоре улица стала абсолютно безжизненной, на ней остались только два высушенных тела.

– А ночью еще и бродячий туман появляется. Мы думаем, в нем скрываются такие же призраки, – прокомментировал ситуацию Тирай. – Где возникнет, никто не может предугадать, но живность, которая обитает на Эксиоле, спасается от него, предчувствуя появление. Замечено, что в пустошах и лесах призраков гораздо меньше, чем в покинутых городах. – Он запустил новую запись. – Так Эксиола выглядит сейчас.

Головин с интересом наблюдал за местом, куда ему предстояло отправиться, и задачка нравилась ему все меньше. Мир медленно умирал, города разрушались, серых нитей стало гораздо больше. А еще там стало расти какое-то растение, которое очень любило ночной туман, оно отлично чувствовало себя на камнях, вгрызаясь в них, используя любую щель. Природа тоже не осталась неизменной, с каждым годом она чахла, некоторые места с наибольшей концентрацией населения уже превратились в каменистую пустыню, в которой единственным местом, где что-то растет, это побережье рек, озера высохли. Каменный плющ, так называли растение на станции, не в счет.

– Печальное зрелище, – подвел итог Павел.

Тирай кивнул.

– Поэтому мы хотим спасти знания, хотим спасти выживших, сохранивших наследие предков. Изначальные – хранители всей бесценной информации, и потерять то, что знают те, кто еще не погиб там, внизу, считают преступлением. За этим ты здесь.

– Ну, затем, так затем, – философски пожал плечами Павел. – Я – наемник, вы поставили задачу, обозначили плату, моя работа – выполнить свою часть сделки и получить награду. Правда, у меня есть сомнения по поводу войны с тем, что будет охотиться на меня внизу, уж больно мне не понравилось увиденное, не уверен, что ваш имплантат способен помочь мне в схватке с призраками. А ведь они будут основной угрозой, не люди.

Тирай выслушал все это молча.

– Не знаю, что ответить, – наконец, произнес он после затянувшейся паузы. – Сам видел, что у аборигенов есть какие-то устройства, способные убивать их и убирать с дороги. Кроме того, ты гораздо быстрее этой парочки. Возможно, бегство будет оптимальным способом для спасения. Ладно, у нас осталось два дня, сейчас на Эксиоле ночь, мы воспользуемся окном, которое появится чуть позже, почти ранним утром. У тебя будет максимальное количество времени. А теперь давай обратно на тренировочную площадку, нужно подтянуть концентрацию. Поможет телекинез или нет, но ты должен научиться им управлять.

– В этом ты прав, уж коли отправляете туда с голым задом, хоть пусть какое-то оружие у меня будет. А вообще у вас есть какие-то боевые скафандры? Интересно было бы взглянуть.

– Есть, – кивнул Тирай, – но сейчас их все равно нельзя использовать, так что, толку знакомить тебя с их разновидностями и возможностями, это попросту тратить время, которого у нас и так нет. Потом сам изучишь. Во вселенской сети достаточно информации по этому вопросу.

– Твоя правда, – согласился Головин и прошел в тренировочную зону.

К концу второго дня ему, наконец, удалось послать мягкий шарик в сторону цели, не попал, но тот, развив приличную скорость, просвистел сантиметрах в двадцати.

– Наконец-то, – обрадовался Тирай, голос его звучал устало, словно он сам весь день тренировался. – Уловил, как ты это сделал?

– Сейчас выясним, – поднимая отлетевший к нему шарик взглядом и концентрированным резким выбросом силы отправляя его в цель, ответил Павел. Красным росчерком тот просвистел через всю комнату и даже почти угодил в край мишени, разминувшись с ним в считанных сантиметрах.

– Устал? Или закрепим?

– Сделаю десяток бросков, если сбоев не будет, то завтра начну тренировать точность.

– Давай. Кстати, а ты понимаешь, что телекинезом можно не только швырять, но и ловить вещи?

– Догадываюсь, что у него много возможностей, но сейчас нужно разобраться с той, что мне наиболее нужна. А как разовью имплантат, так… – при этом Головин снова отправил шарик к цели, и на этот раз попал. Его лицо осветила улыбка, наконец-то получилось. Пусть не идеально, но все равно это было ощущение победы. Он научился делать то, что раньше делать неумел.

– Он питается от твоего тела, – начал просвещать насчет имплантата Тирай, – чем хуже ты будешь себя чувствовать, тем больше энергии будет забирать телекинез, и ты можешь просто перенапрячься. Теперь по поводу перегорания. Если ты часто используешь его, очень часто, причем используешь на максимуме возможностей, для тебя это триста грамм, если ты зацепишь четыреста и станешь их тянуть к себе, то это у тебя выйдет, но имплантат будет греться, и если вовремя не остановиться, просто отключится, и не будет активным, пока не остынет. Поверь, это ты почувствуешь.

– А совсем выйти из строя? – спросил Павел, в десятый раз подряд попадая в мишень и покидая тренировочную комнату.

– Может быть и такое. Износ, частое употребление, множественные отключения, все это может привести к его перегоранию. И тогда только замена. Сам понимаешь, что выполнить ее на Эксиоле не выйдет, только здесь, на станции. А сюда можно будет попасть, только умерев.

– Не уверен, что выйдет, – хмыкнул Павел. – Тирай, не надо считать, что люди глупее, чем вы. Я же прекрасно понял, что, если попадусь призракам, они из меня вытянут душу, так же как из этих бедолаг. Единственный шанс – это умереть раньше, чем они до нее доберутся, или без их участия.

– Я рад, что вы понимаете всю опасность. Вероятно, как это, – он щелкнул пальцами, – вы, люди, говорите, билет в один конец?

– Да, ты все правильно сказал, и да, я прекрасно понимаю, что, возможно, умру безвозвратно. Но я и раньше так жил. Мы, люди, живем, не зная, что нас ждет за гранью, но все равно живем, рискуем шкурой, иногда даже просто так, ради интереса. А что если… Ладно, пошли ужинать, мне, если ты еще не забыл, с Теком махаться.

– Зачем тебе эта стычка? – тут же напрягся Тирай. – Покалечить он, конечно, тебя не сможет, но все же это ненужный риск.

– Я могу до одурения махать руками, вспоминая приемы, – отозвался Павел, шагая по коридорам станции, – но тренировочный спарринг с партнером покажет, чего я на самом деле стою. Кроме того, я хочу попробовать вплести в рисунок боя мою новую способность. А с самим собой, сам пронимаешь, этого отработать не выйдет.

Тирай ничего не сказал, Головин его не убедил, но начальник станции решил не мешать. Он был сугубо гражданским, и лезть в подобные дела не хотел, не считал себя в них достаточно компетентным.

– Готов к взбучке, землянин? – услышал Павел, стоило ему переступить порог кают-компании.

– Всегда готов, – отдав пионерский салют, отозвался Ухо.

Тек одобрительно кивнул.

– Тогда ешь, силы тебе еще понадобятся. И милости прошу в наш развлекательный центр.

Головин кивнул и направился к автомату. Получив поднос с очередным набором рациона, он уселся за стол к братьям, а не как в прошлый раз за отдельный. Те синхронно кивнули, принимая новичка.

Они обсуждали что-то вроде сериала, который смотрели, только, в отличие от земных, это был интерактив, где зритель мог участвовать в действии и влиять на сюжет. Головин, жуя, прислушивался к их обсуждению. Не сказать, что было интересно, но все же какое-то разнообразие.

В развлекательном центре ему еще не доводилось бывать. Большая комната на другом уровне, тут был ринг, какие-то столы для игры, огромный полупрозрачный дисплей, капсулы виртуальной реальности, бар с разными бутылками. Короче, все, чтобы персонал не скучал. Вообще станция была небольшой, всего на сотню человек, но столько персонала для слежения за планетой, на которую нельзя попасть, не нужно, и всех отослали, оставив четверых, которых по графику меняли.

– Хорошая у нас станция, – произнес Тор, – не работа, а отдых, разве что девочек не хватает, Гилая не считается, будь она последней бабой во вселенной, я бы на нее не полез.

– Полез бы, – отозвалась женщина, занимая один из диванчиков, стоящих вдоль столиков, после чего телекинезом притащила из бара бутылку и стакан и налила примерно четверть. – Еще как полез бы. Если на пару месяцев задержимся, в ногах к концу второго будешь валяться, и пальцы мне целовать, чтобы я тебя в койку пустила.

Техники одобрительно заржали.

– А ведь она права, братец, – толкнул Тора Тек, – виртсекс – это все фуфло. Ты без живой бабы два месяца не протянешь. Ладно, землянин, готов по полу ползать?

– Только над твоим телом, – весело и с задором отозвался Головин, и все засмеялись, ответ понравился.

Тек скинул форменную куртку и прошел за защитное поле, Павел поступил идентично.

– Правила? – спросил Ухо.

– Просто поединок, – отозвался Тек. – По яйцам не бить, конечности не ломать, глаза не выдавливать, уши, ноздри и рот не рвать. Если хочешь пользоваться телекинезом, валяй, я не буду, а то ведь раз двину, и грудная клетка всмятку, потом восстанавливай тебя, а у тебя имплант свежий, ты мне все равно своим теликом ничего не сделаешь.

– Договорились, – отозвался Павел.

– Тогда по сигналу, – кивнул противник, и тут же под потолком что-то громко и резко прогудело.

Ухо пошел вперед, работая руками и ногами. Пару раз пытался сделать толчки силой, но из этого ничего не вышло, только один раз показалось, что Тек покачнулся, но почти незаметно. Противник пока слегка кружил, ведя его за собой, не бил, так, не давал навязать схватку на чужих условиях.

– М-да, – синхронно протянули оба бойца, вывалившись с «ринга». Рожи у обоих были помятые.

– Боевая ничья? – предложил Тек, протягивая руку. – Не ожидал.

– Согласен, – кивнул Головин и пожал сероватую конечность. – Ты бы мог меня сломать, но для этого пришлось бы меня вырубать жестко, на грани, или убивать.

– Вроде того, – согласился Тек. – Выпьешь?

– Выпью, – согласился Головин. – Тирай, что мне можно пить-то? Вдруг у вас есть напитки, которые нельзя мне.

– Тебе все можно, – отозвался начальник станции. – Интересный бой, впервые видел Тека, лежащим на полу. Ни разу его не роняли.

– Все бывает, – философски отозвался Тор и притащил из бара еще пару стаканов и бутылку какой-то красной жидкости, которая оказалась довольно приятной и не очень крепкой, что-то вроде кислой настойки.

Время до отбоя прошло хорошо. Головин весь вечер тренировал телекинез, поднимая и опрокидывая стопки себе в рот. Плохо, что пил, и совершенно не пьянел. Похоже, пьяные биороботы были тут без надобности. Он весь облился, но на седьмой прекратил мазать.

– Неплохо, – прокомментировала Гилая. – Но вот когда пообедаешь, не обляпавшись, вот тогда можно сказать, что начального уровня достиг.

Головин пожал плечами.

– Не все сразу, и на моей улице перевернется грузовик с бухлом.

Загрузка...